Odile, comme soulagée de voir que Sylvener et Gilles ne s'étaient pas immédiatement provoqués en duel, émigrait vers un autre groupe. Gilles eût bien aimé la suivre: il avait toujours détesté faire ami-ami avec les maris ou les compagnons de ses maîtresses, par un dernier reste de morale ou d'esthétique. Mais Sylvener était seul et il lui était difficile de le quitter. Il cherchait Nathalie des yeux, sans la trouver, tout en parlant des ennuis de la circulation à Paris, du prix des hôtels et du bruit infernal des grandes villes. «Je vais partir, pensa-t-il, brusquement excédé, j'en ai déjà assez de cette sauterie. Elle aurait pu me guetter tout de même...» II cherchait une phrase polie pour fuir Sylvener lorsqu'elle arriva. Elle portait une robe verte, comme ses yeux, très bien coupée, elle le regardait en souriant, un peu pâle, et il décida de rester, à l'instant même.
Одилия, видимо успокоившись, что соперники не вызвали друг друга на дуэль, с довольным видом перекочевала к другой группе гостей. Жиль с удовольствием присоединился бы к ней: какие-то уцелевшие в душе принципы не то морали, не то эстетики не позволяли ему любезничать с мужьями или друзьями своих любовниц. Но Сильвенер стоял один, и Жилю было неловко бросить. его. Он тщетно искал глазами Натали, продолжая беседовать. с Сильвенером о трудностях уличного движения в Париже, о стоимости номеров в гостиницах, об адском шуме больших городов. Внезапно ему стало невмоготу, и он мысленно решил: «Уеду сейчас же домой. Хватит с меня этой вечеринки. Натали могла бы все-таки разыскать меня…» Он уже подбирал вежливую фразу, чтобы удрать от Сильвенера, как вдруг подошла Натали. На ней было прекрасно сшитое зеленое платье, такого же оттенка, как ее глаза, она смотрела на Жиля, улыбающаяся, чуть побледневшая, и он тотчас решил остаться.